Айбек Камбалиев, Партнер Равиль Кассильгов , Управляющий партнер Бекзада Исабеков, Помощник юриста KP Disputes В этом кейсе команда KP Disputes добилась отмены налоговой проверки и доначислений на сумму более 110 млн тенге, защитив интересы иностранного инвестора в солнечную энергетику. Иностранный производитель технологических решений в области солнечной энергетики (« Компания ») реализовал в Казахстане крупный инвестиционный проект по строительству солнечной электростанции (« Объект »). Проект был осуществлён в рамках инвестиционного контракта с Комитетом по инвестициям Министерства иностранных дел Республики Казахстан. Общий объём инвестиций Компании превысил 10 млрд. тенге. В целях строительства Объекта Компания привлекла подрядчика, казахстанское ТОО (« Подрядчик »). Несмотря на наличие инвестиционного контракта и введение в эксплуатацию Объекта, департаментом государственных доходов (« ДГД ») проведена внеплановая тематическая налоговая проверка по вопросам исчисления и уплаты корпоративного подоходного налога (« КПН ») и налога на добавленную стоимость (« НДС ») за 2020–2021 годы. По результатам проверки Компании доначислены суммы КПН, НДС, а также соответствующих пеней на общую сумму свыше 110 млн. тенге. Причина доначислений – взаиморасчеты Компании с Подрядчиком, действительность которых, по мнению ДГД, не подтверждена и является фиктивной. Компания обратилась с досудебной жалобой на: (1) уведомление о результатах проверки; (2) предписание о назначении внеплановой тематической налоговой проверки. Досудебное обжалование не привело к успеху. Компания обратилась с административным иском в СМАС г. Астана в порядке инвестиционной подсудности. Позиция налогового органа: Взаиморасчёты Компании с Подрядчиком носят сомнительный характер на основании следующих обстоятельств: (1) Недостаточность материальных и трудовых ресурсов у Подрядчика На основании данных налоговой отчётности (деклараций по индивидуальному подоходному налогу и социальному налогу) установлено, что численность работников Подрядчика и объём его основных средств не позволяли ему выполнить работы, предусмотренные договором подряда. По утверждению налогового органа, это свидетельствует о невозможности фактического исполнения договорных обязательств. ...

А.К. Калдыбаев Ассоциированный профессор Высшей школы права «Әділет» Каспийского университета, к.ю.н., LL.M Для понимания соответствия поведения субъектов права требованиям закона требуется правильно понимать эти требования, правильно понимать нормы закона, в которых содержатся требования. Это может быть сложным по следующим причинам. Во-первых, норма закона может быть неясной и допускающей несколько толкований. Во-вторых, норма закона может противоречить другой норме закона, что рождает непонимание, какая из норм закона требует применения. Дело может осложняться тем, что данные нормы могут содержаться в законах, находящихся на одном уровне, т.е. обладающих одинаковой юридической силой, или вообще в одном и том же законе. В-третьих, может отсутствовать прямая норма закона, что, однако, не означает, что отсутствует требование. Исходя из других норм закона, косвенно регулирующих соответствующие отношения, или из совокупности этих норм может вытекать явным или неявным образом наличие требования. В-четвертых, сам характер закона может предполагать необходимость постоянного толкования его положений и увязки прежнего толкования с последующими. Примером является Конституция , имеющая краткое изложение и требующая подробного раскрытия ее положений. ...

В статье рассматриваются вопросы соотношения закона и подзаконного нормативного акта, решение которого в современных условиях развития казахстанского законодательства имеет особое значение. Автор Ж. Тлембаева (Казахский гуманитарно-юридический университет г. Астаны) проанализировала подходы к исследованию рассматриваемого вопроса, выявила основные аспекты решения данного вопроса, а также формы укрепления взаимосвязей между законами и подзаконными нормативными правовыми актами. Вопросам о соотношении закона и подзаконного нормативного правового акта и общему подходу к исследованию рассматриваемого вопроса традиционно уделялось довольно много внимания в юридической литературе. В настоящее время данный аспект юридической науки и практики требует к себе особого, повышенного внимания. Острота проблемы становится еще более ощутимой в современный период модернизации казахстанского законодательства. Концепция правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года указывает на «необходимость следовать принципам верховенства Конституции и соответствия нормативных актов нижестоящего уровня актам вышестоящего уровня» /1/. В юридической науке теоретические вопросы рассматривались фрагментарно. В советский период понимание соотношения закона и подзаконного акта в юридической теории и практике основывалось прежде всего на признании того факта, что ни один закон не мог действовать без системы конкретизирующих и развивающих его подзаконных нормативных правовых актов. Принципы федерализма, заложенные в основу советского государства, ставили перед советской правовой наукой задачу по выработке оптимального соотношения между законодательством Союза ССР и союзных республик. В.А. Кирин, рассматривая соотношение общесоюзного и республиканского уголовного права, отмечал, что «оно зависит от соотношения прав, принадлежащих Союзу и республикам, от соотношения компетенции республик в области законодательства» /2, с. 23/. В середине 50-х - начале 70-х годов прошлого столетия противоречивая практика издания указов президиумов верховных советов Союза и республик вызвала в советской правовой науке и практике широкую дискуссию о соотношении закона и указа. Одни ученые, указывая на различную юридическую силу законов и подзаконных актов, оставляли верховенство за законом, другие полагали, что для конституционного положения об обязательном соответствии закону других нормативных актов может быть одно исключение - указ президиума верховного совета /2, с. 24/. Главный акцент в этот период делался на юридической силе закона и указа. В ходе этой дискуссии, тем не менее, были обстоятельно рассмотрены вопросы юридической силы различных видов нормативных актов, юридическая природа нормативных актов, юридические средства определения соотношения актов различной юридической силы /3, с. 125/. В 80-е годы Ю.А. Тихомиров предложил рассматривать проблему соотношения закона и подзаконного акта посредством анализа законодательства о статусе государственных органов, их текущей нормотворческой деятельности, «который бы включал анализ не только подзаконных нормативных актов, но и подзаконных актов ненормативного характера» /4, с. 23/. Позднее Ю.А. Тихомиров и ряд других авторов предложили «рассматривать соотношение конституции, закона и подзаконного акта в контексте взаимодействия государственных органов, предприятий и иных организаций» /5, с. 3/. Научное осмысление вопросов соотношения закона и подзаконного нормативного правового акта в последнее десятилетие происходило на фоне реализации теоретических наработок в практику путем принятия Закона Республики Казахстан «О нормативных правовых актах». Принятие данного закона вызвало в правовой науке и практике широкую дискуссию об определении понятия «законодательство» /6, с. 3-6; 7/, классификации нормативных правовых актов /8, с. 3-7; 9, с. 89-96/, их иерархии /10; 11; 12/. Данный закон, принятый в период формирования нового законодательства республики, характеризовался наличием неточностей, противоречий с Конституцией и уже действующим на момент его принятия законодательством. Это повлекло в последующем внесение в него изменений и дополнений, в частности, по вопросам определения места кодексов, нормативных постановлений Парламента в иерархии нормативных правовых актов. Отправной точкой в исследовании вопроса о соотношении законов и подзаконных нормативных правовых актов является определение понятия «соотношение». Слово «соотношение» означает взаимную связь между чем-нибудь, отношение /13, с. 650/. Следовательно, установление соотношения между законами и подзаконными нормативными актами осуществляется путем налаживания между ними различных взаимных связей, характер и специфика которых требует их правильного установления и внешнего обозначения в процессе правотворчества. Анализ связей и раскрытие соотношения между отдельными структурными частями как системы нормативных правовых актов в целом, так и его отраслевых подсистем необходимы и для правильного применения правовых норм к конкретным отношениям. В силу взаимосвязи законов и подзаконных нормативных правовых актов возникает иерархическая (вертикальная) связь. Иерархическая связь выражается в том, что акты, обладающие более высокой юридической силой, являются основой для актов с меньшей юридической силой, а нижестоящие нормативные правовые акты занимают подчиненное положение по отношению к вышестоящим и не могут им противоречить. Укрепление взаимосвязей между законами и подзаконными нормативными правовыми актами может проявляться в разных формах: - установление определенной иерархии в массиве нормативных правовых актов; - укрепление верховенства закона, важного для совершенствования системы нормативных правовых актов; ...

Тлембаева Ж.У. ведущий научный сотрудник ГУ «Институт законодательства Республики Казахстан», к.ю.н, доцент Судебная власть в Республике Казахстан как одна из ветвей государственной власти в настоящее время осуществляет не только функции правосудия, но и функцию правотворчества. Поэтому проблема применения действующего законодательства и связанная с этим правотворческая деятельность судебных органов в Республике Казахстан приобретают в современных условиях особенное значение. Повышение правотворческой роли суда в правовой системе Казахстана обусловливает острые дискуссии в правовой литературе о роли судебного прецедента как в системе источников казахстанского права; правовой природе нормативных постановлений Верховного суда Республики Казахстан (далее - ВС РК) и возможности отнесения их к актам прецедентного права; о соотносимости судебной практики с прецедентом, с которыми она зачастую отождествляется; о юридической природе судебной практики - «судебного прецедента»; о допустимости судейского правотворчества наряду с парламентским и др. Однако, при всей множественности дискуссионных вопросов, рассматривавшихся в отечественной научной литературе [1], неизменным остается вопрос о потенциальной возможности и реальности существования судебного прецедента как самостоятельного источника права. Внимание к проблемам судебного правотворчества уделено в работах российских ученых: С.С Алексеева, М.В. Баглай, В.В. Бойцовой, Л.В. Бойцовой, Н.Н. Вопленко, В.М. Жуйкова, С.А. Иванова, М.М. Исаева, Лазарева, Р.З. Лившиц, М.Н. Марченко, А.В. Наумова, В.Н. Синюкова, Б.Н. Топорнина, В.А. Туманова, А.Ф. Черданцева В.В. и других. В настоящее время проблема правовой природы решений ВС РК и их роли в системе нормативных правовых актов нашла свое отражение в трудах целого ряда ведущих казахстанских ученых (М.Т. Алимбекова, Ж.Н Абдиева, Е.Б. Абдрасулова, Ж.Н. Баишева, И.Ж. Бахтыбаева, А.Г. Диденко, К.А. Мами, Г. Сапаргалиева, М. К.Сулейменова и других). Проблемы определения места и роли судебного прецедента и судебной практики рассматриваются в казахстанской и российской правовой литературе преимущественно либо с позиций общей теории права (С.С. Алексеев, И.Ю. Н.С. Ахметова, Богдановская, М.Н. Марченко, C.B. Поленина, Г. Сапаргалиев, Г. О. Сулейменова и др.), либо с позиций науки гражданского (Диденко. А.Г, М.К. Сулейменов, С.В. Скрябин и др.) и гражданского процессуального права (М.Т. Алимбеков, В.М. Жуйков, П.А. Гук и др.). ...

Тлембаева. Ж.У. ведущий научный сотрудник ГУ «Институт законодательства Республики Казахстан», к.ю.н, доцент Враг повергнутый может еще оправиться, примиренный же вполне побежден Фридрих Шиллер Вопросы, связанные с перспективами применения института внесудебного урегулирования правовых споров, возникающих из административных и иных публично-правовых отношений в Республике Казахстан, а также преимуществах применения медиации в административных спорах приобретают сегодня большую актуальность. Важность внесудебного разрешения правовых споров на протяжении нескольких лет подчеркивалась в выступлениях Главы государства. Ещё 13 лет назад, 20 сентября 2002 года Президентом Казахстана был издан Указ «О Концепции правовой политики Республики Казахстан»^[3] . В Стратегии «Казахстан-2050» Глава государства подчеркнул, что «следовало бы все споры по незначительным вопросам передать во внесудебные способы урегулирования спора - т.е. в медиацию, …» ^[4]. Необходимости внедрения медиации большое внимание уделялось в выступлениях Президента Республики Казахстан Назарбаева Н.А. на V и VI съездах судей, в программной статье «Социальная модернизация Казахстана: Двадцать шагов к Обществу Всеобщего труда», в «Послании народу Казахстана». В последнее время участники спорных правоотношений становятся все больше заинтересованными в самостоятельном урегулировании возникающих противоречий с использованием альтернативных способов разрешения споров. Под альтернативными способами разрешения правовых конфликтов понимается совокупность определенных приемов и методов внесудебного урегулирования споров, в результате их применения стороны заключают взаимоприемлемое соглашение ^[1]. При этом данный термин указывает на наличие негосударственной внесудебной защиты прав граждан с использованием в ее рамках определенных средств. Следовательно, использование понятия «альтернативный» сопряжено с некоторой субсидиарностью, дополнительностью этих средств по отношению к государственной судебной защите прав граждан. В казахстанской правовой практике альтернативное разрешение споров условно принято делить на досудебное и внесудебное. Однако досудебные методы разрешения конфликтов имеют сходство со сделкой с правосудием, в особенности с уголовным. В рамках внесудебного способа защиты прав имеют место государственные средства защиты права во внесудебном порядке, такие как подача административной жалобы, жалоба в органы прокуратуры, обращение к Уполномоченному по правам человека в Республике Казахстан. Кроме того, особое место занимают альтернативные способы разрешения спора, к которым в юридической литературе отнесены переговоры, медиация, третейское разбирательство, мини-суд, независимая экспертиза по установлению фактических обстоятельств дела, омбудсмен, частная судебная система ^[2] . ...

Тлембаева Жанна Урумбасаровна , заместитель директора Института законодательства Республики Казахстан, кандидат юридических наук, доцент Калиева Айгуль Умиржановна, старший научный сотрудник Института законодательства Республики Казахстан, магистр юридических наук ...

Тлембаева Ж.У. ведущий научный сотрудник ГУ «Институт законодательства Республики Казахстан», к.ю.н, доцент Задача исполнения государствами принятых на себя международных обязательств, их осуществление требует внедрения норм международных договоров в национальную правовую систему. Одна из процедур такого внедрения урегулирована нормами института ратификации международных договоров. Ратификация международного договора - это окончательное его утверждение уполномоченным органом государства. Она воплощается в двух актах: международном (ратификационной грамоте) и внутригосударственном (как правило - законе)^[1] . Ее значимость возрастает в свете интеграции международного права в казахстанскую правовую систему, что, в свою очередь, актуализирует исследование особенностей правовой природы нормативных правовых актов о ратификации и утверждении международных договоров Республики Казахстан. Следует отметить, что единство правовой природы нормативных правовых актов о ратификации и утверждении международных договоров с иными нормативными правовыми актами, тем не менее, не означает отсутствия у них определенных особенностей как нормативных правовых актов особого рода. В первую очередь это связано с тем, что подготовка законопроекта о ратификации предполагает сложную и многогранную работу по обеспечению включения норм ратифицируемого международного договора в существующую правовую действительность. Процедура принятия ратификационных законов и иных нормативных правовых актов представляет собой процесс согласования казахстанского права и норм международного договора. Следующая особенность нормативных правовых актов о ратификации и утверждении международных договоров заключается в том, что имеют «сложносоставной предмет правового регулирования, который представляет собой единство двух составляющих: функциональной и содержательной»^[2] . Функциональная составляющая предмета правового регулирования указанных актов представляет собой реализацию функции по введению в казахстанское законодательство норм международного договора, и эта часть предмета является общей для всех нормативных правовых актов о ратификации. Содержательная составляющая отражает предмет правового регулирования непосредственно самого ратифицируемого международного договора, и это делает вторую часть предмета правового регулирования индивидуальной для каждого нормативного правового акта о ратификации и утверждении международных договоров. Таким образом, ключевым в этом вопросе является четкое определение предмета правового регулирования самого ратифицируемого документа и наиболее полное отражение его содержания во внутригосударственном законодательстве. Известно, что обеспечение юридической силы законов, нормативных правовых актов, касающихся прав, свобод и обязанностей граждан, непосредственно связано с процедурой их опубликования. В оценках правовой природы нормативных правовых актов о ратификации это играет роль особого индикатора, поскольку порядок официального опубликования о нормативных правовых актов об утверждении и ратификации международных договоров имеет ряд особенностей. ...

В современный период в Республике Казахстан особую актуальность приобрели вопросы дальнейшей модернизации законодательства, совершенствования его структуры в соответствии с правовой политикой, основанной на современных тенденциях развития общества и накопленном опыте, позволяющие предвидеть динамику развития казахстанского законодательства, соотношение его отраслей и подотраслей, определить перспективы развития государства и общества. Кандидат юридических наук, доцент ​Ж. Тлембаева обобщила практику. Основы современной дифференциации отраслей законодательства начали складываться еще в советский период. Так, в начале ХХ века, в результате дифференциации правового регулирования, были выделены трудовое и семейное законодательство, возникло право социального обеспечения. Федеративное устройство государства и система государственного управления потребовали законодательного оформления конституционного, административного и финансового права. В начале периода НЭПа сложились гражданское, уголовное, уголовно-процессуальное, гражданско-процессуальное, земельное законодательство и другие отрасли природоресурсного законодательства, а затем колхозное право и законодательство об охране природной среды. Государственная программа правовой реформы с 1994 г. по 2001 г. заложила концептуальные основы формирования нового казахстанского законодательства, его отраслей. Главным итогом Концепции правовой политики Республики Казахстан 2002 г. было обновление действующего законодательства, принятие важнейших законодательных актов. За прошедшие годы существенно обновлены основные отрасли законодательства (конституционное, гражданское, административное, банковское, налоговое, финансовое, таможенное, экологическое, уголовное, уголовно-процессуальное, уголовно-исполнительное), приняты кодифицированные акты: Лесной , Таможенный , Земельный , Водный , Бюджетный , Налоговый кодексы . Вместе с тем отдельные отрасли и подотрасли законодательства развиваются неравномерно. Так, заметно, как стремительно в последние годы развиваются конституционное, гражданское, уголовное, налоговое законодательство и как медленно меняется, например, административное. Лишь в последнее время вопрос о совершенствовании административного законодательства приобретает особое значение. Концепция правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 по 2020 годы дала новый импульс модернизации законодательства, определив концепции отраслевого законодательства (конституционное, административное, административно-процессуальное, гражданское, финансовое, налоговое, трудовое, уголовное, уголовно-процессуальное, гражданско-процессуальное, уголовно-исполнительное) /1/. Говоря о системе права и системе законодательства, обычно имеют в виду определенные аспекты дифференциации и взаимосвязи правовых норм, сложившихся и действующих в данном государстве. Для любой правовой системы современного государства характерно деление права и законодательства на отрасли, а также формирование комплексных массивов правовых норм. В отличие от обособленных отраслей права, выражающих процессы дифференциации правового регулирования, комплексные правовые массивы отражают встречные им процессы интеграции разноообразных социальных институтов. Такие комплексные массивы законодательства закономерно возникают в законодательстве других государств с континентальной правовой системой. В законодательной деятельности государства комплексное законодательство практически становится господствующим. В структуре казахстанского законодательства как советского периода, так и сегодняшнего дня известны не только моноотраслевое законодательство, но и комплексные отрасли законодательства. Формирование новых комплексных отраслей законодательства стало одним из направлений развития казахстанского законодательства. В последнее время усиливается тенденция взаимосвязи структурных подразделений законодательства, что выражается, например, в преобладании комплексных законов, сочетающих в себе методы и нормы различных отраслей. В процессе правотворчества накапливаются целые массивы комплексных актов по вопросам управления промышленностью, сельским хозяйством, в сфере транспорта, связи и во многих иных сферах жизни. Это объясняется тем, что одни отрасли выполняют в основном учредительные функции, другие - регулирующие, а третьи - охранительные. Так, структура Уголовного кодекса преимущественно связана с институтами конституционного, гражданского, финансового и экологического законодательств. Подобная «комплексность» законодательства не меняет общей картины, а учет процессов интеграции на межотраслевом уровне в системе права и системе законодательства, по нашему мнению, безусловно, окажет содействие в деле упорядочения нормативных правовых актов. В этой связи перспективным признается использование таких инструментов систематизации, как «консолидированный» или «комплексный» закон, предметом регулирования которых будут правоотношения, носящие комплексный характер /1/. В комплексных законах зачастую не проводятся различия между способами частноправового и публично-правового регулирования, что, в свою очередь, создает проблемы в их применении. Решение этой проблемы позволило бы выработать рекомендации, которые должны быть восприняты в правотворчестве, поскольку правильная оценка природы связей между отраслями публичного и частного права должна служить своеобразным ориентиром для законодателя. Граница между публичным и частным правом проходит главным образом по отраслям. Эти начала можно проследить и на уровне правовых институтов, и на уровне отдельно взятой нормы. Деление права на публичное и частное представляет собой соотношение различных, порой диаметрально противоположных правовых начал. В одних странах дуализм в праве формально закреплен в законодательных актах, в других - нет. Например, во Франции, Германии, Испании, Португалии, Японии, в государствах Латинской Америки дуализм проявляется в одновременном существовании гражданского и торгового права. В них действуют и гражданские, и торговые кодексы. Налицо дуализм законодательства. На протяжении всей истории правовой науки взгляды юристов на содержание и соотношение публичного и частного права менялись. Советская правовая наука, отказавшись от идеи разделения права на публичное и частное, одновременно лишила понятие «частное право» свойственного ему смыслового значения. Термин «гражданское право» стал в этот период единственно приемлемым. В последнее время отмечается тенденция относительного «сужения» места гражданского права. Это связано с возрастанием роли в современных условиях государственного регулирования экономики. «Гражданское право, - пишет немецкий профессор Хельмут Кёлер в предисловии к ГК ФРГ, - которое изначально было идентично частному праву, образует сегодня лишь часть частного права. Оно охватывает те нормы частного права, которые применяются к каждому человеку» /2, с. 286-287/. В современной правовой науке возрождение идеи частного права происходит в условиях четко структурированной правовой системы, окончательно оформившей разделение гражданского права на ряд отраслей. В Концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года обращено внимание на «проблемы соотношения публично-правовых и частноправовых методов регулирования общественных отношений, и как производное от этого - пределы государственного вмешательства в частнопредпринимательскую деятельность». В связи с этим в концепции указывается, что «необходимо оптимизировать соотношение между гражданским и другими отраслями права с учетом публично-правовых и частноправовых интересов…» /1/. Это обстоятельство придает большую обоснованность взглядам тех юристов, которые считают, что в современных условиях частное и гражданское право соотносятся как род и вид, а содержание понятия «частное право» не исчерпывается одним гражданским правом. С определенной долей условности в частноправовой блок можно включить ряд отраслей, ранее включаемых в сферу действия гражданского права в качестве его структурных элементов, которые с установлением рыночных отношений приобрели достаточно выраженный частноправовой характер (например, семейное, трудовое право), что связано с увеличением в них объема договорных (точнее - гражданско-правовых) элементов. Вместе с тем в современной правовой литературе высказывались мнения о необходимости объединения гражданского права с семейным правом по примеру многих зарубежных государств (например, Германии, Франции). Так, М.К. Сулейменов отмечает, что «в рамках объединения отраслей частного права целесообразно рассмотреть вопрос о включении в ГК целиком норм Закона о браке и семье по примеру многих ГК, в частности Французского гражданского кодекса (в котором раздел «Лица» начинается с норм семейного права» /3; с. 201/. ...

<em> Тлембаева Ж.У . профессор кафедры медицинского права и этики НАО «Медицинский университет Астана», кандидат юридических наук, доцент</em> В последние годы наблюдается значительный рост количества жалоб граждан на качество оказываемых медицинских услуг, неправомерные действия медицинских работников при исполнении ими своих профессиональных обязанностей. Это свидетельствует, в том числе и о недостаточном уровне или отсутствии правовых знаний у специалистов в области здравоохранения. Как показывает статистика, по итогам 2023 года по сравнению с 2022 годом отмечен рост количества обращений в Министерство здравоохранения Республики Казахстан на 3,8%, в Фонд социального медицинского страхования (ФСМС) - на 14%. Если до пандемии в Министерство здравоохранения ежегодно поступало около 4000 жалоб от пациентов. С 2022 года их количество превысило 7000. Если в 2022 году на некачественное оказание медицинской помощи приходится более одной трети (32,6%) жалоб граждан, то в 2023 году на них приходится почти половина (48%) всех жалоб в Министерство здравоохранения. В остальных случаях граждане жаловались на недостатки в организации медицинской помощи - 5,5%, на нарушение этики - 4,7%, на отказ в госпитализации - 2,3% и прочие - 30%. В соответствии с Кодексом о здоровье у пациента появилась принципиальная возможность не только свободного выбора медицинского работника и медицинской организации, а также физического лица, занимающегося частной медицинской практикой, но и на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании им медицинской помощи, в том числе путем осуществления страховой выплаты, отстаивание своих прав и законных интересов в различных в государственных органах, в суде, общественных организациях по защите прав потребителей. По обращениям граждан нередко возбуждаются гражданские и уголовные медицинские дела, что свидетельствует о повышении правовой грамотности граждан. Нередко потерпевшей стороной в конфликте с пациентом оказывается медицинский работник. Но, как показывает практика, несмотря на наличие механизмов защиты их прав, медицинские работники довольно редко обращаются за защитой своих прав. Согласно статистике, за два последних года количество зарегистрированных уголовных правонарушений по статье 317 Уголовного кодекса РК - ненадлежащее выполнение профессиональных обязанностей медицинским или фармацевтическим работником составило более 200 (в 2022 году - 215, в 2023 году - 245). Для сравнения: рост количества правонарушений в секторе отмечается в 2017-2018 годах. В сравнении с 2021 годом количество зарегистрированных уголовных правонарушений в 2022 года возросло на 6,2%. Такая ситуация не является характерной только для Казахстана. Так, например, в США каждый седьмой врач привлекался к уголовной или гражданской ответственности, а в Калифорнии — каждый четвертый. При этом выплачиваемые в качестве компенсации суммы были весьма значительны. Выплачивать такие крупные суммы практическим врачам в большинстве случаев не под силу, что обусловливает роль медицинского страхования. В последнее десятилетие ХХ века в Германии число исков к врачам и клиникам по поводу некачественного оказания медицинской помощи увеличилось в 5 раз. Следует отметить, что по опыту зарубежных стран наиболее часто конфликты с пациентами возникают в хирургии (офтальмологической, косметологической), стоматологии, акушерстве и гинекологии. Число осужденных по статье 317 Уголовного кодекса РК за 2022, 2023 годы составляет 9 и 5 человек соответственно. Поэтому о массовом привлечении врачей к уголовной ответственности не приходится. Это объясняется тем, что уголовные дела закрываются за недоказанностью уже во время следствия. По нашему мнению, это объясняется рядом причин: · недостаточной разработанностью аспектов ответственности за медицинские правонарушения; ...