Во введении к недавно вышедшей монографии «Правопреемство в гражданском праве»^[i]я писал, что многие вопросы правопреемства остались неисследованными и требуют своего решения. Это утверждение подтвердилось немедленно. Ко мне обратилась юрист С. Переверзева с просьбой решить спорный вопрос, связанный с правопреемством при наследовании. Поскольку решение этого и других вопросов, связанных с правопреемством при наследовании, интересует многих юристов, я решил опубликовать результаты моего исследования. Я уверен, что подобные проблемы возникают или могут возникнуть по любому из многочисленных видов договоров. Так что тема правопреемства еще ждет своих исследователей. Сингулярное правопреемство ^[ii] Сингулярное правопреемство в договоре дарения теоретически возможно, но практически бессмысленно. Дарение – это реальный договор. После передачи имущества у дарителя остается только право на отмену дарения по правилам ст. 510 ГК и обязанность возмещения убытков вследствие недостатков подаренной вещи по правилам ст. 514 ГК. Очень сомнительно, чтобы даритель мог передать эти права кому-то другому. Что касается одаряемого , то после передачи ему доверителем имущества это имущество становится его собственностью, и он волен им распорядиться по своему усмотрению. Возникает вопрос: становится ли приобретатель имущества от одаряемого правопреемником в договоре дарения? Что касается ответственности за недостатки подаренной вещи, даритель, безусловно, должен отвечать перед третьим лицом. Сложнее с отменой дарения. Хотя практически это трудно представить, но если правопреемник совершил действия, предусмотренные ст. 510 ГК, даритель может отменить дарение. Сложнее дело обстоит, если эти действия совершит сам одаряемый. Теоретически стороной договора дарения является уже не одаряемый, а третье лицо, поэтому даритель не может отменить дарение. В случае, если одаряемый совершил передачу имущества третьему лицу с какой-то корыстной целью, возможно признание договора на передачу имущества от одаряемого третьему лицу недействительной. Еще раз повторю, что эти рассуждения носят теоретический характер и большого практического значения не имеют. Универсальное правопреемство на стороне дарителя На стороне дарителя универсальное правопреемство на основе договора дарения возникнуть не может. В п. 3 ст.506 ГК закрепляется: «Договор, предусматривающий передачу дара одаряемому после смерти дарителя, ничтожен. ...

Я только недавно написал статью о правопреемстве при дарении^[1]по вопросу, который возник на практике, и думал, что с этим вопросом покончено. Однако недавно мне позвонил мой родной племянник Айдар Булеков, который работает нотариусом, и рассказал об удивительных судебных решениях, которые ему принесли клиенты. Я попросил его клиентов прислать мне эти решения. Я их посмотрел и решил, что этот вопрос заслуживает изучения и анализа с тем, чтобы эти ошибки больше не повторялись на практике. Фабула дела. Фокина, Банина и Исаева (фамилии изменены) владели домом на праве общей долевой собственности. В августе 2022 г. Банина подарила свою долю в спорном доме Линеву. Фокина предъявила в суд иск о признании договора дарения недействительным на основании того, что при этом были нарушены требования ст. 216 Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее – ГК). Решением Жетысуского районного суда г. Алматы от 21 ноября 2022 г. № 7515-22-00-2/2168 иск был удовлетворен, договор дарения был признан недействительным на основании того, что Баниной было нарушено право преимущественной покупки. Постановлением судебной коллегии по гражданским делам Алматинского городского суда от 21 февраля 2023 г. решение суда было оставлено без изменения. Постановлением судьи судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РК Одинцовой М.В. было отказано в передаче ходатайства нотариуса Орынбай К.Б о пересмотре судебных актов для рассмотрения в судебном заседании судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РК. Суды при удовлетворении иска ссылались на п. 2 ст. 212 ГК: «Каждый участник долевой собственности вправе по своему усмотрению продать, подарить, заложить свою долю, либо распорядиться ею иным образом с соблюдением условий, предусмотренных статьей 216 ГК». То есть, по мнению судов, Банина, прежде чем подарить свою долю кому-либо, должна была обратиться к другим участникам общей собственности, чтобы они могли реализовать свое право преимущественной покупки. Законодательство. Чтобы всем было все ясно, необходимо привести тексты статей ГК, используемых судами, и проанализировать их. Статья 212. Распоряжение имуществом, находящимся в долевой собственности «1. Распоряжение имуществом, находящимся в до левой собственности, осуществляется по соглашению всех ее участников. 2. Каждый участник долевой собственности вправе по своему усмотрению продать, подарить, завещать, заложить свою долю, либо распорядиться ею иным образом с соблюдением условий, предусмотренных статьей 216 настоящего Кодекса». ...

Переход прав и/или обязанностей как правопреемство В юридической литературе под правопреемством понимают переход прав и/или обязанностей от одного лица к другому. Например, в классическом труде Б.Б. Черепахина правопреемство определяется как переход субъективного права (в широком смысле - также правовой обязанности) от одного лица (праводателя) к другому лицу (правопреемнику) в порядке производного правоприобретения (в соответствующих случаях - производного приобретения обязанности)^[2]. Все понятия, связанные с правопреемством, берут начало в римском праве. Как пишет В.М. Хвостов, римляне исходили при определении правопреемства из деления способов приобретения права на первоначальные, или оригинальные и на производные, или деривативные. Различие состоит в том, что при производном приобретении право приобретателя опирается на право, существовавшее у другого лица. Это другое лицо называется auctor, новый приобретатель successor, а самое деривативное приобретение права именуется с точки зрения auctor'a - передачей права, а с точки зрения successor'a - преемством в праве - succession. Практически successio отличается от оригинального приобретения права тем, что при successio право приобретателя всегда зависит от того, какое право имел его auctor. Successor приобретает поэтому право со всеми теми свойствами, которые оно имело у auctorа, т.е. как с преимуществами, так и с недостатками этого последнего^[3]. В.М. Хвостов различал в римском праве два вида successio: транслятивную и конститутивную. Первая состоит в том, что auctor переносит на successor’a свое право в полном его объеме: тут, следовательно, мы имеем переход права от одного лица к другому (dominium transit, transfertur). Конститутивная сукцессия состоит в том, что auctor, на основании своего права и сохраняя его за собой, устанавливает для successor'a другое право, которое ограничивает затем право auctor'a, пока существует (например, собственник устанавливает предиальный сервитут на свою вещь). Путем succession переходят не только права, но и обязанности, даже сложные правоотношения, порождающие из себя права и обязанности. Но во всех случаях приобретенные successor'ом правоотношения зависят от объема прав auctor'a. По объему передаваемых прав и обязанностей различаются два вида successio: successio singularis и successio universalis. Различие состоит в том, что при successio universalis лицо одним актом своей воли или в силу единого события приобретает сразу целый комплекс прав и обязанностей, все имущество известного лица. Если для приобретения прав таким способом необходимо участие его воли, то правопреемник должен направить свою волю не на приобретение каждого права или обязанности в отдельности, а на приобретение всего имущества в совокупности; в результате он приобретает даже такие правоотношения, о существовании которых не знал. При successio singularis совершается особый акт приобретения по отношению к каждому отдельному праву. Главный случай successio universalis есть наследование^[4]. ...

1. Современное состояние Понятие вещных прав Для того чтобы раскрыть понятие вещных прав, необходимо проследить его связь с рядом понятий гражданского права, важнейшими из которых являются: вещь, имущество, объект правоотношения, имущественные правоотношения и др. В основе понятия «объект правоотношения» лежат понятия «вещи» и «имущественные блага». Из этого следует и сама классификация объектов гражданских прав с различными вариациями, но в основе лежит следующая: 1) вещи (включая деньги и ценные бумаги); 2) услуги (действия, работа); 3) результаты творческой деятельности; 4) личные неимущественные блага. Вещи и услуги (результаты действий) могут быть объединены в категорию имущественных объектов гражданских прав, а результаты творческой деятельности и личные неимущественные блага - в категорию неимущественных объектов гражданских прав. Имущество - понятие многоплановое. В Гражданском кодексе Республики Казахстан (далее - ГК РК) дается следующее определение имущества: «…к имущественным благам и правам (имуществу) относятся: вещи, деньги, в том числе иностранная валюта, финансовые инструменты, работы, услуги, объективированные результаты творческой интеллектуальной деятельности, фирменные наименования, товарные знаки и иные средства индивидуализации изделий, имущественные права, цифровые активы и другое имущество» ( п. 2 ст. 115). На мой взгляд, к основным признакам вещных прав относятся: 1. Имущественные права (в отличие от личных неимущественных). Это объединяет вещные права с обязательственными и исключительными правами. 2. Возникают относительно индивидуально-определенной вещи в отличие от обязательственных прав и прав интеллектуальной собственности, которые связаны с так называемым бестелесным имуществом. ...

В 2011 году я опубликовал монографию «Право как система»^[1], которую готовил почти 40 лет. В 2016 году она была переиздана в Москве^[2] . В этой монографии была исследована система права, причем основное внимание было уделено системе права в целом, отраслям права (как основным, так и комплексным), и институтам права. Однако неизученными остались нормы права. Поэтому я решил восполнить этот пробел. Настоящая работа состоит из двух частей. В первой части дается обзор русскоязычной литературы, посвященной проблемам, связанным с нормой права, во второй части содержится мой собственный анализ понятия норм права, их структуры и видов. Понятие нормы права как правила поведения. В юридической литературе под нормой права обычно понимается правило поведения, устанавливаемое государством и являющееся обязательным для соблюдения и исполнения. Можно привести сотни определений, мало отличающихся друг от друга, я ограничусь двумя. Например, О.С.Иоффе и М.Д.Шаргородский так сформулировали понятие нормы права: «Норма права есть установленная или санкционированная государством и охраняемая им норма общеобязательного поведения людей как участников регулируемых ею повторяющихся общественных отношений»^[3]. С.С. Алексеевым под нормой права предлагается понимать правило поведения, исходящее от государства, которое характеризуется общеобязательностью, формальной определенностью, предоставляет всем участникам общественных отношений определенный набор субъективных юридических прав, налагая на них конкретные субъективные юридические обязанности^[4]. Если выразить суть всех этих определений, которые с теми или иными вариациями повторяются во многих учебниках по теории права, получится следующее: «Норма права - это общеобязательное правило поведения, установленное или санкционированное государством». ...

Основные направления оказания учеными помощи правосудию (на примере НИИ частного права) . Ученые-юристы могут оказывать помощь отправлению правосудия по нескольким направлениям: 1. участие в разработке законодательства о судах и судебных процессах. НИИ частного права активно участвует в законотворческом процессе; 2. участие в подготовке нормативных постановлений Верховного Суда. НИИ частного права принял активное участие в подготовке Нормативного постановления Верховного Суда от 2 ноября 2023 г. «О некоторых вопросах применения судами арбитражного законодательства», давал заключения по проектам других нормативных постановлений; 3. участие в обобщениях судебной практики. С нашим активным участием готовилось Обобщение судебной практики о признании, исполнении и отмене арбитражных решений за 2019-2022 годы; 4. проведение научного анализа судебной практики в монографиях, комментариях, статьях, научных докладах и подготовка конкретных предложений по совершенствованию судебного процесса. Я знаю, какое громадное значение придают комментариям к Германскому Гражданскому Уложению (ГГУ) в Германии. Это многотомные издания, с судебной практикой и научными исследованиями, которыми пользуются все суды без исключения. НИИ частного права в этом году издал три тома Комментария к Общей части ГК по 600 страниц каждый, уже готов к изданию четвертый том. Приступили к работе над комментарием к Особенной части. Тоже будет 4 тома с обширной судебной практикой и научными дискуссиями. Мы попытались хоть немного приблизиться к Комментариям к ГГУ; 5. принятие непосредственного участия в конкретном процессе путем подготовки экспертных заключений по анализу законодательных и иных нормативных актов, применяемых в ходе судебного разбирательства. Если первые четыре направления являются общепризнанными, то последнее вызывает больше всего споров и разногласий. Каким образом может быть осуществлено непосредственное участие ученого в судебном процессе? В ГПК предусмотрены две фигуры, которые могут давать консультации или заключения суду: эксперт ( ст. 213 ГПК) и специалист ( ст. ст. 214-215 ГПК). Возникает вопрос: к какому из этих лиц относится эксперт по праву? В п. 16 Нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан от 13 декабря 2001 года № 21 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» закрепляется: ...

Видимо, неладно что-то в нотариальном сообществе, если постоянно возникают ситуации, когда нотариусов заставляют поступать не по закону, а по тому представлению, которое существует в отношении законов у органов Министерства юстиции РК. Раньше такого не было. Ко мне в очередной раз обратились нотариусы по конкретному вопросу, который возник на практике и по которому у нотариусов и Министерства юстиции возникли разногласия. В этот раз я не буду называть конкретно тех нотариусов, которые обратились ко мне за консультацией. Я воспользуюсь материалами, которые были опубликованы в Интернете, в частности в ИС «Параграф». Ситуация возникла в 2014 г., но, как оказалось, и сегодня она не потеряла своей остроты. Нотариус Александр Самойлюк обратился к Министру юстиции с вопросом о том, вправе ли нотариус освидетельствовать подлинность расписки о том, что обязательства покупателя по оплате полностью исполнены. Свое обращение он обосновывал тем, что расписка, выдаваемая согласно ст. 290 ГК, является удостоверением обязательства, вытекающего из сделки, но не является изложением сделки. В своем ответе от 4 февраля 2014 г. Министр юстиции указал, что нотариус правомерно отказал в освидетельствовании подписи в расписке, так как в ст. 34 Закона о нотариате такой вид нотариального действия как удостоверение или освидетельствование подлинности подписи в расписке не предусмотрен. В ответе от 20 апреля 2014 г. на повторный запрос он предложил заменить слово «расписка» на слово «заявление» и тогда вроде можно нотариально удостоверять. Он посчитал, что нотариус правомерно отказал в освидетельствовании подписи в расписке, так как в ст. 34 Закона о нотариате такой вид нотариального действия как удостоверение или освидетельствование подлинности подписи в расписке не предусмотрен. Между тем в Законе нет необходимости перечислять все документы, подпись на которых нотариус должен или может удостоверить. Достаточно указания в подпункте 8) п. 1 ст. 34 Закона о нотариате, что нотариус свидетельствует подлинность подписи на документах. В повторном ответе Министерства юстиции было предложено заменить слово «расписка» на слово «заявление». И что изменится? Ведь этот документ как был сделкой, так сделкой и останется. Кроме того, заявление, так же как и расписка, не предусмотрено в ст. 34 Закона о нотариате. Там говорится о документах. И расписка, и заявление являются документами. От изменения названия документа суть его не изменится. Ответ министра нельзя признать верным. Кроме того, он не ответил на прямо поставленный вопрос. «1. Нотариус совершает следующие нотариальные действия: 1) удостоверяет сделки;… 8) свидетельствует подлинность подписи на документах». ...

Понятие справедливости. В цивилистике существуют различные мнения в отношении того, что представляет собой принцип справедливости. С.А. Иванова указывает, что принцип справедливости (как общий принцип права) нашел воплощение в принципах разумности и добросовестности (как отраслевых принципах права), «растворился» в огромном массиве гражданского законодательства, обретя формы разумности и добросовестности [1] . Напротив, В.А. Белов отмечает, что принцип добросовестности является обобщающим по отношению к двум другим принципам - разумности и справедливости [2] . Д.Л. Кондратюк полагает, что принципы справедливости, гуманности, добросовестности и разумности представляют собой единую систему нравственных принципов гражданского права, применение одного из которых не должно исключать и умалять значения других [3] . По мнению С.А. Ивановой, понятия добросовестности, разумности и справедливости, не являясь тождественными, взаимодополняют и взаимообуславливают друг друга следующим образом. Добросовестность в гражданском праве - предполагает проявление субъектами гражданских правоотношений должной заботливости о соблюдении прав и законных интересов других участников имущественного оборота. Разумность в гражданском праве означает проявление субъектами гражданских правоотношений так называемого чувства меры, рационального понимания объективной реальности. Принципы добросовестности и разумности являются отраслевыми принципами гражданского права (характеризуют наиболее существенные черты гражданского права), в то время как принцип справедливости - следствие реализации в гражданском праве принципа общей теории права - принципа социальной справедливости, имеющего морально-правовое содержание [4] . Последовательная реализация принципа справедливости во многом связана с теми процессами, которые происходят в современном гражданском праве и которые западные авторы называют процессом социализации гражданского права. В течение XX в. проблемы социальной справедливости сильно трансформировали частное право, т.е. на смену классическому частному праву пришло современное право, в котором формальное понятие свободы договора и автономии дало путь для распознавания того обстоятельства, что в реальности много индивидов в большинстве ситуаций не являются свободными и автономными. В договорном праве это означает, что свобода договора и его связующая сила ограничены обязанностями по предоставлению информации, осуществлению заботы и сотрудничеству и т.п. в целях избежания несправедливости и защиты слабой стороны. В вещном праве абсолютный характер права собственности был ограничен, была установлена ее социальная функция в целях недопущения злоупотреблений в данной сфере. В деликтном праве виновная ответственность во многих случаях была заменена на безвиновную. Названная социализация осуществляется как законодательно, так и путем применения судами общих оговорок, например о добросовестности (good faith), особенно в англо-саксонских странах [5] . Таким образом, принцип справедливости вступает в противоречие с другими принципами гражданского права, в частности, с принципом свободы договора. В любой правовой системе имеются средства, позволяющие судам при необходимости осуществлять вторжение в договор в целях блокирования его несправедливых условий. Однако здесь встает проблема судебного интервенционизма и обеспечения установления баланса между такими основополагающими ценностями, как стабильность договора и его справедливость. Трудности возникают еще и в силу того, что сама сущность философской категории справедливости, несмотря на длящиеся на протяжении 25 веков дискуссии, все еще остается неопределенной [6] . Опасность внедрения подобной концепции в судебную практику Казахстана (да, видимо, и других стран СНГ) усугубляется тем, что категория справедливости мало разрабатывалась в теории права, что суды имеют о ней очень слабое представление и что злоупотребления при ее применении могут быть более масштабными в силу сильной коррумпированности судебной системы Казахстана. Под справедливостью можно понимать сложившиеся в обществе и признанные законом, обычаями и судебной практикой нравственные представления о справедливом поведении при осуществлении субъективных гражданских прав. Для начала вкратце рассмотрим философское понятие справедливости. После ожесточенных дискуссий философы пришли к аристотелевскому понятию справедливости. Именно Аристотелю принадлежит классическое определение справедливости: «справедливость есть равное, но только для равных (и наоборот: неравное, но лишь для неравных»)». Почти по Аристотелю определяет справедливость в праве Ю.В.Романец: «Равенство не является самодостаточным принципом права, поскольку подчиняется принципу справедливости. Нравственно необходимыми могут быть и равенство, и неравенство, если они справедливы. Справедливость - неотъемлемая часть принципа равенства (неравенства). Следовательно, задача права заключается в том, чтобы сделать юридическое равенство (неравенство) справедливым [7] . А.Г. Карапетов и А.И. Савельев приводят интересное высказывание американского юриста Джорджа Сиглера, который написал, что справедливость - это наполненный бутылками с этическими стандартами чемодан, из которого человек выбирает ту из них, которая соответствует его субъективному чувству справедливости [8] . ...

Становление понятия «юридическая конструкция» Начало фундаментального и специального исследования юридических конструкций можно вести, пожалуй, с Р. Иеринга. Исходя из своей теории естественно-исторического метода в понимании права, он считал, что в качестве единицы права надлежит рассматривать не правовую норму, а юридическую конструкцию. Являясь объединением множества норм, она лишь обеспечивает их соединение для разрешения (урегулирования) конкретной правовой ситуации. Реализуется задача упрощения права (точнее говоря, его структуры), а значит, достигается назначение юридической конструкции: рационализация права и связанное с этим облегчение субъективного овладения правом^[1]. Между прочим, Р. Иеринг отметил, что, несмотря на распространенность термина «юридическая конструкция», «каждый понимает под ним то же, что и все другие, но на вопрос: что такое «юридическая конструкция»? какова ее цель? по каким принципам она работает? лишь немногие будут в состоянии дать ответ»^[2]. К сожалению, за прошедшие годы ситуация не изменилась. И сейчас нет вразумительного ответа на то, что представляет собой юридическая конструкция. С.С. Алексеев писал, что «юридические конструкции представляют собой специфическое построение нормативного материала, соответствующее определенному типу или виду сложившихся правоотношений, юридических фактов, их связи между собой»^[3]. В более поздней работе С.С. Алексеев определял это понятие следующим образом: «Юридическая конструкция - это своеобразное модельное построение прав, обязанностей, ответственности, их типовые схемы, в которые облекается юридический материал»^[4]. В.М. Горшенев отмечал, что «юридические конструкции - это нормативные предписания, органически связанные с дефинициями, ибо они также способствуют установлению определенности и четкости в механизме правового регулирования. Однако их юридическая природа устанавливается не из прямых указаний нормативно-правовых актов, а из общих положений права и юридической практики» ^[5]. Обратите внимание на выделенные мною слова. Получается, что в законодательстве нет прямого закрепления юридических конструкций. Они выводятся из общих положений права и юридической практики. Если исходить из позитивистской концепции права (а В.М. Горшенев в советское время другой концепции и не мог придерживаться), то и общие положения права, и тем более юридическая практика в состав права никак не могли входить. Следовательно, даже исходя из концепции В.М. Горшенева, юридические конструкции никак не могли входить в состав права. Из всех этих определений вытекает, что юридические конструкции могут рассматриваться как некие образования и в системе правовой науки, и в системе права^[6]. Но когда речь идет об юридических конструкциях в системе права, авторы говорят о специфическом построении нормативного материала, о средствах построения нормативного материала, об идеальной модели, которая должна отражать структурное строение правоотношений, юридических фактов и правонарушений. Даже если их называют нормативными предписаниями, добавляют, что их юридическая природа устанавливается не из прямых указаний нормативно-правовых актов, а из общих положений права и юридической практики. С.С. Алексеев считал, что юридические конструкции находятся в идеальной структуре права^[7]. Я не совсем понимаю, что такое идеальная структура права, но для меня важно, что это именно структура. В более поздних работах С.С. Алексеев уже не говорит об идеальной структуре права, но он рассматривает юридические конструкции как модельную схему или типовое построение правомочий, обязанностей и т.п., как структуру в самом точном значении, когда все ее элементы образуют устойчивое строение, «скелет», инфраструктуру типа жесткого организма^[8]. ...